Окрестности Белого озера, расположенного на 700 км севернее Москвы и на 400 км восточнее Санкт-Петербурга, хорошо описаны в путеводителях. В основном туристы посещают ансамбль Ферапонтова монастыря, который вместе с фресками Дионисия занесен в список культурного наследия ЮНЕСКО, а также Кирилло-Белозерский монастырь и валы древнего Белозерска. Мы осмотрели все достопримечательности, однако это не было основной целью поездки.
В глубине веков
Первое упоминание о Белозерске относится к 862 году — к тому самому времени, когда на Русь новгородцами были призваны братья-варяги Рюрик, Синеус и Трувор. Первый и старший из них стал княжить в Новгороде, Трувор — в Изборске, а Синеус — в Белоозере. Тем не менее через тысячелетие с лишним полностью достоверным этот факт считать нельзя, поскольку дошедшие до нас источники являются переписанными копиями, а оригиналы безвозвратно утеряны — одни испорчены безжалостным временем, другие сгорели в пожарах или исчезли при разорении монастырских библиотек бесчисленными завоевателями. Информация об этом периоде базируется на Начальном своде «Повести временных лет», в котором, помимо прочего, собраны новгородские летописи. Однако в параллельных источниках нет упоминания об этих именах, как, впрочем, и о многих других знаменитых людях русской истории.
Считается, что Синеус построил свой город на северном берегу Белого озера, в местечке Киснема — ныне село Троицкое Вашкинского района Вологодской области. В Х веке город перенесен к истоку реки Шексны в окрестности деревни Крохино. Кстати, именно на этом месте снимался эпизод с паромом в фильме Василия Шукшина «Калина красная», и затопленную церковь Крохинского погоста можно увидеть в кино. После эпидемии чумы в 1352 году город опять «переехал», и там началось строительство кремля. Его земляные валы сохранились до наших дней. Деревянные стены и башни, стоявшие на них раньше, из-за ветхости были разобраны в середине ХVIII века.
В 80-х годах ХХ века архитектор и историк М.П. Кудрявцев, создатель теории «огневидных храмов», объясняющей символический смысл завершения русских церквей, высказал гипотезу, что Синеус не мог прийти на пустое место, ибо и Новгород, и Изборск считались в то время достаточно крупными поселениями, значит, и Белоозеро, как оно тогда называлось, тоже было значительным по размерам. Кроме того, это древнейший перекресток водных торговых путей и волоков, и, как упоминается в Холмогорской летописи, славяне стали жить здесь с I века нашей эры. Исходя из предположения, что города ставились не на самом озере, а на берегах рек, впадающих в него, чтобы возможным врагам было труднее их обнаружить, М.П.Кудрявцев исследовал реку Шолу, впадающую в Белое озеро в его северо-западной части. И в окрестностях поселка Зубово, по утверждениям ученого, на древнем коренном берегу он обнаружил поселение, даже «огромный город». Длина его укрепленной части — около 8 км. Выделяются кромы (укрепленные участки) и посады, а также окружающие их земляные валы. Напомню, что деревянные стены на вершине земляных валов — основное оборонительное сооружение русских городов. Каменные крепости до XV века были малочисленны и требовали для постройки значительных средств.
К сожалению, статья про этот «город на Шоле», прочитанная мной в альманахе «Памятники Отечества», №30, оказалась практически единственным упоминанием о нем. Научные изыскания и археологические раскопки там не велись, и, кроме косвенных упоминаний туристов в интернете о «больших валах», никаких сведений обнаружить не удалось. Значит, надо ехать на Вологодчину и смотреть на загадочный город своими глазами.
Средневековые укрепления России
В планировке средневековых поселений на территории нынешней России обычно выделялся укрепленный кром, или детинец, служивший местом жительства правителя и его дружины и являвшийся последним оплотом осажденных. Прочие жители обитали в посаде, также обнесенном защитными укреплениями. Оборонительные сооружения представляли собой насыпные валы, усиленные дубовыми срубами или внутренними стенками. Снаружи вал часто обмазывался глиной, которую перед приходом врагов обильно поливали водой, чтобы сделать скользкой. По верху вала устанавливали или тыновую ограду (вертикально вкопанные бревна, заостренные сверху), или стену, рубленную из клетей, засыпанных в нижней части камнями и грунтом. Каменных крепостей было очень мало, как и вообще каменных строений. Перед валом выкапывали ров, достигавший в глубину до десяти метров, с вбитыми в дно острыми кольями. Таких линий обороны, использовавших естественный рельеф местности, могло быть несколько. Укрепленные поселения располагались на мысах в местах слияния рек или на возвышенностях, чтобы неприятелю было труднее атаковать снизу вверх. Сейчас известно несколько сотен таких поселений по всей территории нашей страны.
Тихий Белозерский край
В начале августа небольшая экспедиция на двух внедорожниках — Toyota 4Runner и Land Rover Freelander с замечательной экономичной системой start&stop — стартовала из Москвы и через двенадцать часов неторопливой езды достигла Белозерска. Этот город, расположенный на южном берегу Белого озера, прежде всего знаменит земляными валами бывшего кремля. В городе большое количество каменных церквей, а от озера он отделен судоходным каналом, построенным в 1846 году. Открывал этот водный путь император Николай I, о чем свидетельствует памятная стела. В описаниях Белозерска XIX века неоднократно упоминается, что в летнее время население города, прогуливаясь по валам кремля и набережной, наблюдало закат солнца за горизонт. Эта традиция сохраняется по сей день — в погожие вечера горожане высыпают на набережную: удят рыбу, играют в волейбол, устраивают пикники, отовсюду слышны звуки гармони. Как ни странно, туристов даже в выходные немного — это заметно по номерам припаркованных машин. Видимо, сказывается неразвитость туристической инфраструктуры — в городе мало гостиниц и предприятий общественного питания, а сувенирный магазин только один. Вообще на улицах немного народу. Тихий, пустынный, но очень живописный провинциальный городок.
Асфальт заканчивается буквально за городской чертой. Мы едем на запад от Белозерска сначала по широкому грейдеру, который постепенно превращается в засыпанную крупными камнями дорогу, петляющую между озер. Южнее, на Новом озере, остается островной монастырь, после революции превращенный в концлагерь, а ныне являющийся тюрьмой для отбывающих пожизненное наказание. Туда мы хотели завернуть, чтобы посмотреть с берега на Кирилло-Новоезерский монастырь, называемый «Белозерскими Соловками» за былую красоту островной обители, а также в память о монахах и священниках, уничтоженных в нем в годы репрессий, но нам не хватило времени. По мере удаления от Белозерска деревни становятся все беднее и заброшеннее: одни дома заколочены, а другие многие годы не видели ремонта. Однако само полотно дороги и деревянные мосты через ручьи и реки содержатся в относительном порядке. Проехав около 70 км по разбитому грейдеру, сворачиваем к лесному озеру и останавливаемся на ночлег рядом с местом, где когда-то была деревня.
Кто это построил?
Утром через час езды въезжаем в поселок Зубово, или Шолу, как он назывался до революции. В нем до сих пор заметны следы лучших времен — остатки большого храма, сохранились здание дореволюционного реального училища, купеческие дома. На площади, где сосредоточены сельские магазины, стоит памятник Ленину с внушительной дырой на месте плеча. Но нам некогда любоваться монументами коммунистических времен — мы движемся к месту предполагаемого городища. Старая песчаная дорога ведет через сосновый лес и заросшие поля. Внезапно подъезжаем к типичному земляному валу, поросшему сосняком. Его высота — около 10 м. Такой же по высоте вал мы видели днем раньше в Белозерске. Подобные памятники архитектуры имеются в большинстве старинных русских крепостей, не перестроенных в камне. Дорога «прорывает» в нем углубление, а сам вал, хоть и достаточно оплывший, отлично прослеживается почти на километровом пространстве. Пока мы с историком-любителем Ильей Сергеевым исследуем вал, наши спутники собирают чернику и бруснику, которой густо поросли мшистые откосы. Через полкилометра, у небольшого ручья, замечаем еще одну закономерность — большие валуны, лежащие кучами. Проехав по этой местности больше 100 км, таких сооружений мы не встречали. Известно, что в старину дома строили не на фундаментах, а на больших камнях. Возможно, это все, что осталось от когда-то стоявших здесь строений. А через полкилометра, когда мы попали на заброшенную лесную дорогу, идущую по высокому берегу реки Шолы, нас поджидал еще один сюрприз. Справа мы увидели глубокий и ровный, явно искусственного происхождения, ров, а за ним — крутой откос, заканчивающийся еще одним валом общей высотой более 10 м. Ров и вал тянутся на несколько сотен метров, затем поворачивают под углом 90 градусов и уходят от реки. Мы попробовали проехать по дороге дальше, однако обутый в шоссейную резину Land Rover Freelander, преодолев несколько протяженных грязевых участков, вынужден был остановиться перед глубокими тракторными колеями. Вернувшись в поселок, мы попытались проследить простирание валов с проходящей в километре лесовозной дороги, и опять нашли их, о чем свидетельствовало взаиморасположение точек GPS. К сожалению, густая листва подлеска и кустарника не позволяет сделать фотографии, дающие полную панораму обнаруженных объектов.
Совершенно непонятно, кто мог соорудить в тайге такие мегалитические и структурные объекты, очень напоминающие остатки средневековых оборонительных сооружений. Более того, знания, полученные на университетских курсах геологии и геоморфологии, тоже не могли объяснить формирование такого рельефа естественным путем. Таким образом, своими глазами мы увидели нечто не поддающееся объяснению. Несомненно, все это требует дальнейшего изучения. Историки, занимающиеся средневековым периодом Белозерья, досконально не исследовали городище на Шоле. Возможно, раскопки сразу же дадут ответ, что это — рукотворное сооружение или всего-навсего интересное геологическое образование. В пользу последней версии говорит тот факт, что нормано-славянские вики обычно не имели укреплений. Возможно, раскрытие секрета этого поселения прояснит неточность датировок и «белое пятно» в летописях этого периода.
Городище Синеуса
Затем мы отправились на северный берег Белого озера, в окрестности села Троицкое, где располагалась летописная Киснема, в которую и пришел Синеус. Кстати, был ли на самом деле Синеус, сказать трудно. Есть версия, что летописец не смог прочитать шведский текст, который сообщал, что Рюрик пришел в землю славян со своим домом («сине-хус») и верной дружиной («тру-воринг»). Однако проникновение викингов из Ладоги в Белоозеро в середине IX века не противоречит ни археологическим данным, ни свидетельствам саг, которые упоминают владения викингов восточнее Ладоги (Альдебьерка).
Восточнее Белозерска, в районе посада Крохино, через реку Шексну ходит паром. Мы почти опаздываем на отходящее судно, наполненное автомобилями, но паромщик задерживает отправление и уплотняет ряды стоящих машин, чтобы поместились два наших внедорожника, со словами: «Что же вам, еще час на берегу ждать!» Удивительно добрые люди на Русском Севере! Отсыпанная грунтовка ведет через село Липин Бор, где недавно открыт «Дом Золотой Рыбки», по легенде, живущей в озере. Однако дом закрыт — «Золотая Рыбка» работает на своем огороде. До Троицкого едем пару часов — по ужасно разбитому грейдеру невозможно держать скорость больше 30 км/ч.
От Киснемы осталось несколько холмов, на одном из которых, на месте Городища Синеуса, находятся остатки церкви XVI века. Удивительно, но местным жителям слово «Синеус» ни о чем не говорит — несколько мужчин и женщин неопределенно мотали головой и молвили: «Брешут, наверное». Однако на месте городища установлен валун с памятной надписью. Нам повезло — один из жителей вспомнил, что в их селе есть исторический музей, и показал дом его хранительницы.
Хранитель музея Татьяна Васильевна специально для нас открыла двери избушки, буквально набитой всякими редкостями. Здесь представлены глиняная посуда, стеклянные украшения, костяные наконечники стрел и гарпунов (многие экспонаты имеют документ из вологодского музея о подлинности). Для пожилых людей и подростков в музее проводятся еженедельные посиделки с воспоминаниями о былом, а местный хореографический кружок выступает на различных праздниках с историческими песнями. В музее собраны планы городища, подтвержденные раскопками, а хранительница долго нам рассказывала о предметах старинного быта и находках в поселении. После повышения уровня Белого озера в 60-е годы в результате строительства гидросистемы берег постоянно подмывается, и на него вода выбрасывает множество предметов — монеты, украшения, орудия труда, черепки. Рассказав много интересного, Татьяна Васильевна не захотела брать с нас деньги за посещение музея (всего по 5 руб. с человека), обосновывая это тем, что не провела полноценную экскурсию.
Мы изучили берег озера и убедились, что он действительно густо засыпан крошевом, выбрасываемым из его глубин. Среди камешков и кирпичной крошки я нашел черепок с остатками глазури и каменное грузило — точно такие же, как в музее.
Ну а по дороге в Москву мы просто не могли не завернуть в Ферапонтово, чтобы посмотреть на фрески Дионисия, и в Кириллов, где расположен один из самых мощных монастырей-крепостей России.
Перспективное место
Однозначного ответа на вопрос о происхождении города мы не получили. Исследования городища на Шоле надо продолжить, а, значит, мы обязательно вернемся в этот озерный край.
